С детства помню наизусть стихотворение Андрея Вознесенского "В дождь как из Ветхого завета мы с удивительным детиной плечом толкали из кювета забуксовавшую машину". Я знал, конечно, что "белокурая шоферша", которая "лиха и белокура", это Зоя Борисовна Богуславская. Но только вчера Вознесенский объявил, что удивительный детина - это был Солженицын. В газете "МК", к которой поэт испытывает непонятную привязанность, он поведал:
"Второй раз мне довелось видеть его в Переделкине. Я только что купил новую “Волгу”, и Зоя практиковалась за шофера. Он был у Корнея Чуковского. Попросил довезти до Москвы. Шел страшный дождь, и машина забуксовала в кювете. Александр Исаевич, не думая ни секунды, подставил свое плечо и вытащил машину из кювета. Причем он был облит грязью, Корней Иванович подал ему полотенце и долго обтирал его. Совершенно не обсохнув, он сел в машину, и полчаса, пока мы ехали, говорили о литературе и жизни.
Он понимал свое предназначение. И постоянно обращался к водителю: “Прошу вас, не так быстро”. Это было незабываемо. У меня остались стихи об этом. Напечатать их было невозможно. Но я исхитрился и просунул их в подборку. Сейчас они звучат совершенно естественно. Но тогда это был шок.
В дождь как из Ветхого Завета
Мы с удивительным детиной
Плечом толкали из кювета
Забуксовавшую машину.
В нем русское благообразие
Шло к византийской ипостаси,
Его машина била грязью
За то, что он ее вытаскивал.
Из-под подфарника пунцового
Брандспойтово летела жижа,
Но и колеса пробуксовывали,
Казалось, что не хватит жизни.
Всего не помню.
Был незряч я.
От этой грязи молодецкой
Хозяин дачи близлежащей
Нам чинно вынес полотенце.
Спаситель обтирался, терся,
Отшучивался балагуря.
И белокурая шоферша
Была лиха и белокура.
Нас высадили у заставы
На перекрестке шумных улиц.
Я влево уходил, он вправо.
Дороги наши разминулись.
Повторяю, что это было ни в какие ворота. Цензура не поняла и пропустила."
"Второй раз мне довелось видеть его в Переделкине. Я только что купил новую “Волгу”, и Зоя практиковалась за шофера. Он был у Корнея Чуковского. Попросил довезти до Москвы. Шел страшный дождь, и машина забуксовала в кювете. Александр Исаевич, не думая ни секунды, подставил свое плечо и вытащил машину из кювета. Причем он был облит грязью, Корней Иванович подал ему полотенце и долго обтирал его. Совершенно не обсохнув, он сел в машину, и полчаса, пока мы ехали, говорили о литературе и жизни.
Он понимал свое предназначение. И постоянно обращался к водителю: “Прошу вас, не так быстро”. Это было незабываемо. У меня остались стихи об этом. Напечатать их было невозможно. Но я исхитрился и просунул их в подборку. Сейчас они звучат совершенно естественно. Но тогда это был шок.
В дождь как из Ветхого Завета
Мы с удивительным детиной
Плечом толкали из кювета
Забуксовавшую машину.
В нем русское благообразие
Шло к византийской ипостаси,
Его машина била грязью
За то, что он ее вытаскивал.
Из-под подфарника пунцового
Брандспойтово летела жижа,
Но и колеса пробуксовывали,
Казалось, что не хватит жизни.
Всего не помню.
Был незряч я.
От этой грязи молодецкой
Хозяин дачи близлежащей
Нам чинно вынес полотенце.
Спаситель обтирался, терся,
Отшучивался балагуря.
И белокурая шоферша
Была лиха и белокура.
Нас высадили у заставы
На перекрестке шумных улиц.
Я влево уходил, он вправо.
Дороги наши разминулись.
Повторяю, что это было ни в какие ворота. Цензура не поняла и пропустила."