Юридический казус

В Генеральную прокуратуру Российской Федерации


от Хаютиной Натальи Николаевны,
проживающей в пос.Ола Магаданской области.


Заявление

В соответствии со статьей 3 Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" прошу вашего указания о реабилитации моего приемного отца Николая Ивановича Ежова.

2 февраля 1940 г. Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством В. В. Ульриха приговорила его к расстрелу. Анализ публикаций за последние годы позволяет утверждать, что мой отец был осужден за преступления, им не совершенные.

Вот главные обвинения, предъявленные Н. И. Ежову.

1. Являлся руководителем антисоветской заговорщической организации в войсках и органах НКВД.

Но антисоветской заговорщической организации в НКВД не было. НКВД - карательный орган, обслуживал систему диктатуры Политбюро.

2. Изменил Родине, проводя шпионскую работу в пользу польской, германской, японской и английской разведок.

Этот пункт обвинения не подтверждается в дальнейшем ни одним фактом.

3. Стремясь к захвату власти в СССР, подготовлял вооруженное восстание и совершение террористических актов против руководителей партии и правительства.

Этот дежурный пункт обвинения не соответствует действительности.

4. Занимался подрывной, вредительской работой в советском и партийном аппарате.

Это перепев предыдущих пунктов, не подтверждаемых никакими данными.

5. В авантюристско-карьеристских целях создал дело о мнимом "ртутном отравлении", организовал убийство целого ряда неугодных ему лиц, могущих разоблачить его предательскую работу.

Но никакой предательской работы Н. И. Ежов не вел, он был исполнителем воли И. В. Сталина.

В своем последнем слове мой отец заявил, что его "признания" в шпионаже и других преступлениях были "выбиты". Он также заявил: "Тех преступлений, которые мне вменены обвинительным заключением по моему делу, я не совершал, и я в них не повинен...".

Таким образом, обвинительное заключение базировалось не на фактах, а было фиктивным.

Отец был вначале использован как исполнитель воли Сталина, поставившего задачу уничтожения всех единомышленников и соратников Л. Д. Троцкого, а затем, выполнив ее, сам был уничтожен как слишком много знавший.

Таким образом, Н. И. Ежов не шпион, не террорист, не заговорщик, а продукт господствующей тогда системы кровавого диктаторства. Вина Н. И. Ежова в том, что он не нашел в себе сил отказаться от рабского служения Сталину, но его вина перед советским народом ничуть не больше, чем вина самого И. В. Сталина, а также В. М. Молотова, Л. М. Кагановича, А. Я. Вышинского, В. В. Ульриха, К. Е. Ворошилова и многих других руководителей партии и правительства того периода. Однако все они не враги народа по суду! Их родственники живут под своей фамилией и являются полноправными членами общества. А мой добрый, внимательный приемный отец до сих пор рисуется как палач своего народа.

М. Н. Тухачевский, расстрелявший тысячи матросов и крестьян во время кронштадского и тамбовского "мятежей", реабилитирован полностью и в настоящее время не является врагом народа. Реабилитированы ближайшие помощники Н. И. Ежова - М. Д. Берман, С. Б. Жуковский и многие другие.

В связи с изложенным прошу:

- на основании ст. 3 Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" реабилитировать моего приемного отца Николая Ивановича Ежова и меня - Хаютину Наталью Николаевну;

- на основании ст. 11 Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" выслать в мой адрес копии и выписки из уголовного дела Н. И. Ежова, в том числе полный текст обвинительного заключения, протоколы допросов Н. Е. Ежова и свидетелей и другие материалы.

Одновременно прошу оказать содействие в установлении фамилии и биографии моих настоящих родителей. С 1940 года я живу под фамилией первого мужа моей приемной матери. Мои многолетние попытки установить свое происхождение не увенчались успехом.

Хаютина Наталья Николаевна
18 декабря 1995 г.

Главная военная прокуратура, куда было направлено письмо Хаютиной, запросило в Федеральной службе безопасности следственной дело Н.И.Ежова № Н-15302. Оно было предоставлено частично. После чего в Следственное Управление ФСБ было направлено еще одно письмо с просьбой предоставить сведения, которые позволили бы внести ясность в рассматриваемый вопрос.
Ответ из ФСБ был получен в конце сентября 1996 г. К нему была приложена справка Центрального архива ФСБ, из которой следовало, что никаких сведений о принадлежности Ежова к агентуре польской, немецкой, английской или японской разведок обнаружено не было. ФСБ полагало, что приговор Ежову был вынесен необоснованно.
Прокуратура долго изучала документы. Дело в Военную коллегию Верховного Суда было направлено лишь 25 февраля 1998 года. Вывод был таким: "Назначенная ему по ст. ст. 58-1 "а", 19-58-8 и 58-11 УК РСФСР мера наказания соответствует тяжести содеянного, и он реабилитации не подлежит".