О посещении Первым секретарем ЦК КПСС Н.С.Хрущевым выставки в Манеже 1 декабря 1962 года сохранилось множество воспоминаний. Однако существует полная официальная стенограмма его высказываний при посещении выставки, сделанная с магнитофонной ленты его помощницей Н.Гавриловой и хранящаяся в архиве АП РФ. Впервые она была опубликована в журнале "Источник", 2003, №6. Есть она и в вышедшем сейчас двухтомнике выступлений Н.С.Хрущева.
Вот она:1 декабря 1962 г.
Около картины худ. Фальк. — Вот я хотел бы спросить, женаты они или не женаты; а если женаты, то хотел бы спросить, с женой они живут или нет? Это — извращение, это ненормально.
Во всяком случае, я, Председатель Совета Министров, ни копейки не дал бы, а кто будет брать деньги на этот хлам, того будем наказывать, а печать не поддержит.
Между прочим, группа художников написала мне письмо, и я очень бурно реагировал. А когда посмотрел на факты, на которые ссылаются, я их не поддерживаю. Сказали, что вот в «Неделе» были, мол, снимки; я видел эти снимки — ничего «страшного» там нет. Так что у меня свое мнение есть, своего горючего достаточно, и мне подбавлять не стоит.
Я бы, например, сказал тем людям, которые увлекаются всякого рода мазней, не рисуют, не создают картины, а буквально мажут их: вы, господа, говорите, что мы, видимо, не доросли до понимания вашего искусства. Нет, мы, наш народ понимаем, что хорошо, а что плохо. И если эти, с позволения сказать «художники», которые не хотят трудиться для народа и вместе с народом, выразят желание поехать за границу к своим идейным собратьям, то пусть они попросят разрешения на выезд, в тот же день получат паспорта и пусть там развернут, дать им свободу в «свободных» государствах, и пусть они там хоть на головах ходят. Но у нас покамест такое «творчество» считается неприличным, у нас милиционер задержит.
Или о джазовой музыке. Иные джазы исполняют такое, что нормальному человеку невозможно слушать. И это называется музыкой.
Я в кармане ношу радиоприемник японский, иногда слушаю его — слушаю музыку. И вот вдруг услышишь джаз, это меня подхватывает так, как когда бывают колики в животе. Что это за музыка? Я сначала думал, что это радиопомехи. Нет, говорят, это музыка.
Я удивлен Шостаковичем. Нам приятно и неприятно сделалось, когда он нас пригласил на завершающий концерт и угостил этим трио, этим содомом; это не совсем приятно слушать. Может быть, я проявил либерализм — я лениво высказался, потому что они же смотрят.
(Веселое оживление.) Потом это разделали, что все были в восхищении. А чего восхищаться? Ведь эти танцы — неприличные танцы. Они говорят, что это новое. Это же не новое, это от негров. Вы посмотрите негритянские танцы и американские — это же вертят определенным местом. И это, говорят, танцы, Какой же это танец? Черт знает что! Была такая женщина Коган — замечательная женщина, так вот она однажды выразилась так, когда посмотрела эти танцы: 20 лет замужем и не знала, что это фокстрот.
(Веселое оживление.) Я прошу извинить меня, женщины, за эти слова.
Когда приезжали американцы, я им говорил: это вам негры дали. Возьмите наших кубинских друзей, их танцы — это тоже от негров. Но тут говорят: это новое. Фу ты, черт! Это неприлично. Возьмите русский танец — я не знаю, может быть, я руссак и мне это нравится, но возьмите узбекские танцы, туркменские, таджикские, грузинские. Это — танцы...
Они говорят, что это не свобода. Но если там дадут напечатать коммунисту, так душат художников. Есть, конечно, и такие художники коммунисты, как Пикассо. Но у меня тут союз с Иденом. Когда я был в Англии, Иден меня спросил: как Вы относитесь к этой скульптуре (мы там были на одной выставке)?
— Не понимаю.
— Я тоже не понимаю.
— А как к Пикассо?
— Тоже не понимаю.
Тогда, говорит, правильно.
(Веселое оживление.) Ни копейки государственных средств не дадим. Тут уж я, как Председатель Совета Министров, беру всю беду на себя. Поощрять действительное искусство. А это — искусство, когда картину пишет осел, когда его муха начнет кусать, и чем больше она его кусает, тем он создает «сложнее произведение».
Но некоторые, видимо, стали стыдиться, что мы действительно, может быть, не доросли? Пошли к чертовой матери! Не доросли, что делать! Пусть судит нас история, а покамест нас история выдвинула, поэтому мы будем творить то, что полезно для нашего народа и для развития искусства.
Вот он накрутил... Вот я был в Америке, видел картину — женщина нарисована. Я говорю: Боже мой, какой отец, какая мать родила, почему так неуважительно относишься, почему юродство такое?
Сколько есть еще педерастов; так это же отклонение от нормы. Так вот это — педерасты в искусстве.
Не сушите «таланты»; мы готовы дать им разрешение на выезд из нашего государства. Зачем глушить, если это талант? Пусть история оценит.
Во время осмотра сатирических рисунков художника Решетникова. — Точно так, именно такое произведение. Вот это, говорит, лимон. Так это ребенок свое ... размазал.
ГОЛОС. Решетников рассказывал — автор этого произведения, тут недавно вокруг этого его произведения произошла физическая драка.
— Вот видите, как он восхищается художеством.
В зале произведений молодых художников и скульпторов. Около картины «Геологи». — Вот кто заплатил? Вот тот и пусть платит свои деньги, а я не буду платить; государственных денег мы платить не будем. Пусть пишут и пусть продают, но не за счет государства.
ГОЛОС. Что сейчас плохо? Нельзя даже критиковать эти вещи, буквально невозможно критиковать — свист, шум.
— Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? Вот это является мобилизующим духовные силы народа на подвиг? Вот это? Это очень серьезно, это поражение, конечно, и министерства культуры, потому что, кто утверждал эти жюри.
ГОЛОС. Эта картина не куплена.
— Интересно, кто заказывал, потому что тот, кто заказывал, пусть он и заплатит; пусть он добросовестно выполнит обязательства. Пусть он себе повесит на шею.
Картина должна вдохновлять человека, она должна его возвышать, вдохновлять на подвиг ратный, трудовой. А это что? Вот тянет осел осла, тянется как во времена старые обреченный на казнь.
А вот эта картина? Что они пьют или что делают? — не поймешь. Нельзя так, товарищи. Правительство не имеет права быть аморфным, оно должно проводить определенную политику в интересах народа. Эти скажут, что неправильно судят. Но не нам судить. Покамест народ нас держит, мы будем проводить ту политику, которую народ поддерживает.
Товарищ Ильичев, это, конечно, плохая работа ЦК, плохая работа идеологической комиссии; это плохая работа министерства культуры, а если печать поддерживает — помогите мне найти конкретные факты.
ГОЛОС. Надо сказать, правда, настоящего искусства у нас больше.
— Как же иначе. Нельзя играть в нейтралитет, вот о чем идет спор, а не о том, сколько чего. Дерьмо, хотя и маленькое, но оно аромат разносит и отравляет атмосферу. Как у русских говорят: капля дегтя может испортить бочку меда.
Зачем народу это? Вот, где эти? Давайте мы их послушаем.
Надо бороться, без борьбы ничего не дается.
Во время посещения комнаты на втором этаже, где были выставлены картины молодых художников, так называемых представителей абстракционизма.
Обращаясь к молодым художникам, ожидавшим Н. С. Хрущева у входа, он говорит: — Ну, идите, показывайте мне свою мазню, так мне представили ваше искусство. Я тоже так думаю по тому, что я видел.
— Господа, кто это делал?! Это — веяние искусства? Что это? Распущенность! Вы нас, стариков, считаете, что мы не понимаем. А мы считаем, что зря деньги народные тратили, учили вас. Портите материал и не платите народу за то, что он вас поил, кормил и учил. Ну что это? Вот с этим мы пойдем в коммунизм? Это наше знамя? Это вдохновляющее произведение, которое призывает людей к борьбе?! Ну что это?! А это что?! Да это наркотическая девушка, загубленная жизнью! Вот она, мазня!
Слушайте, вы педерасты или нормальные люди!? Это — педерасты в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, — вы завтра получите паспорта и на дорогу! Да, да, уезжайте! Там вам предоставят широкое поле деятельности, там вас поймут. А мы вас не понимаем и поддерживать не будем. Мы считаем это антисоветчиной, это аморальные вещи, которые не светят и не мобилизуют людей. А что вы даете?!
Кто автор этой мазни? Объясните. Мы же люди, вы хотите, чтобы мы вас поддержали. Ну что это?!
Если бы они в другой хоть форме были, так горшки можно было накрыть, а эти и для горшков не годятся. Что это?
(одна из картин Жутовского). Давайте его сюда!
Вот какой красивый; если бы она на вас была похожа, я бы сказал — художник стоящий. Это же юродство. Зачем вы это пишете, для чего вы это делаете?!
ЖУТОВСКИЙ. Этот портрет моего брата.
— Штаны с вас спустить надо. Какой это брат? И вам не стыдно? Это юродство, а он говорит — это брат. Вы нормальный физически человек? Вы педераст или нормальный человек? Это — педерасты в живописи.
А. Н. ШЕЛЕПИН. 2600 человек таких типов, из них большинство не работает.
— Вы дайте нам списки, мы вам дадим на дорогу за границу, бесплатно довезем и скажем счастливого пути. Может быть, станете когда-нибудь полезными, пройдете школу капитализма, и вот тогда вы узнаете, что такое жизнь и что такое кусок хлеба, как за него надо бороться и мобилизовывать людей.
А это что?! Это картина?! Вот это «новое» в живописи! Мы имеем право послать вас на лесоразработки и чтобы вы там лес рубили и отработали затраты, которые государство затратило на вас, и это будет справедливо. Отработать должны народу.
ГОЛОС. Мы работали.
— Мало работали. А сколько учились? 20 лет учили, 20 лет народ тратил деньги.
Вы можете иностранцам не только эти картины продавать, но и ваши души, это ваше дело.
Это что?! Вы хотите убедить, что это отец ваш?!
Черт вас возьми, сколько вы учились, сколько вы народного хлеба съели. Я бывший шахтер, и чтобы я допустил, чтобы мои братья, которые уголь добывают, чтобы они кормили вас?! — езжайте за границу. Но сначала отработайте!
И это тоже ваше?! Фу ты, черт! А еще законодательствовать хотят. Всякое говно понарисовали; ослиное искусство.
( Read more... ) ![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
